За эту ситуацию мне немного ... не то чтобы стыдно, нет. Может чуть-чуть неловко. Но в свое оправдание могу сказать, что законодательство Российской Федерации и КПЭА я не нарушал, в заблуждение никого не вводил, документы не фальсифицировал.. Получилось то что получилось, а что я? Всего лишь не мешал, тем более что следователь, как всем известно – является лицом процессуально независимым (как в последнее время шутят – «потому что от него ничего не зависит», но это не совсем правда), а за вмешательство в его деятельность могут наказать. Сурово наказать (с). Ну вот и не надо вмешиваться...

Ничего не делая на стадии «следствия» (предварительного расследования), автоматически обеспечиваешь направление дела в суд, а себе – объем работы на стадии рассмотрения дела в суде первой инстанции, соответственно – получение гонорара за данную стадию. То же самое можно продолжать и в суде – бездействие защитника, результатом которого будет приговор, не устраивающий доверителя. Естественно, его необходимо будет обжаловать в апелляционном, а затем и в кассационном порядке, соответственно с выплатой адвокату гонораров за эти стадии рассмотрения дела. Получается, что чем меньше и хуже работаешь по делу, тем больше заработаешь?

Закон суров. Уголовный закон очень суров. Но есть инструменты, которые позволяют его смягчить, причем довольно существенно. И это не коррупционные схемы, показания лжесвидетелей или притянутые «за уши» доказательства, которые ничего не доказывают. Сейчас хочу рассказать о реальном механизме, который четко прописан в уголовном законе и при грамотной работе с ним, не может не дать положительного результата. Так как в основном специализируюсь на уголовных делах по статье 159 УК РФ (мошенничество), то для примера возьму именно ее. Итак...

В последнее время лицам, привлекаемым к уголовной ответственности по различным статьям Уголовного кодекса, например 159 УК РФ (мошенничество) «усиливают» обвинение путем дополнительного вменения тех или иных частей статьи 210 УК РФ (обычно – первой части тем, кого следствие считает организаторами-руководителями и второй тем, кто на роль организатора «не тянет»). Примерно такая же ситуация по другой «народной» статье - 228.1 УК РФ.

Поднять эту тему меня побудили два не связанных между собой события. Первое – предложение согласиться с прекращением (к сожалению не по реабилитирующим основаниям, как в этом случае, но иначе и согласие не потребовалось бы) уголовного дела, возбужденного по статье 159 части 4 УК РФ (мошенничество), ...

Эта публикация не о победе. Не сложилось. Возможно слишком многое было против – не хватило ресурсов, не было места для проживания в Санкт-Петербурге, зато имелись: сотня потерпевших, слова «организованная группа» в обвинении и миллионы невозмещенного ущерба, которые перевесили доводы о том, что есть и другие меры пресечения кроме содержания под стражей. Это скорее про юридическую технику. О том, как действия процессуального противника можно использовать в свою пользу и выжать из них хоть какой-то результат для доверителя.

В каком случае следователь на 100% удовлетворит заявленное ему ходатайство? В том случае, если он сам его и напечатал! Зачем и кому нужны такие приемы, есть ли предел у предварительного следствия, что можно противопоставить "беспредельному" расследованию - предлагаю обсудить в этой публикации

Порядок вызова на допрос свидетеля установлен статьей 188 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой свидетель вызывается на допрос повесткой. Порядок вызова свидетеля находящегося за границей, имеет особенности и регулируется дополнительно специальными нормами закона

Как признать законное незаконным, незаконное законным, нарушить сразу несколько требований УПК РФ и получить вместо выговора одобрение начальника? Для кого написаны нормы закона и почему их соблюдение не обязанность следователя, а право, которым можно пользоваться, когда удобно? К ставшим привычными нарушениям прав обвиняемого добавляются нарушения прав потерпевшего.

Практика уголовного процесса не стоит на месте - постоянно развивается, нормы уголовно-процессуального кодекса ежедневно применяются десятками тысяч следователей, прокуроров, адвокатов и судей по всей стране, причем трактовка (толкование) иногда настолько далека от смысла, заложенного в них законодателем, что даже не понимаешь, как можно так его исказить.